ШУХЕР, АВИЛОВ ВЕРНУЛСЯ!

Новое кино с участием г-на Авилова называется «Синоптик». Картина настолько приглянулась западным кинопрокатчикам, что британская компания «Thames Television» первой закупила права на её показ. У нас же фильм покажут в апреле. В киноленте Виктор Авилов сыграл алкоголика и дебошира. Обозреватель «М-Э» встретился с актером.

— Был такой период в моей жизни. Я столкнулся с пьянством до того, как стал актером, когда работал водителем «МАЗа». Я шофер-профессионал, несколько лет возил песок из Рублева на новостройки Москвы. Все мужики у нас на автобазе пили. Выбиваться из общей массы было как-то неудобно. Когда надоедало пить, я увольнялся, лето гулял, ловил рыбу, вел здоровый образ жизни, потом устраивался снова, и снова приходилось выпивать.

— Ну вы из меня законченного алкаша-то не делайте. Когда я уже стал актером, случались у меня загулы. Иногда это мешало работе. После каждой пьянки чувствовал себя отвратительно.

— В общем, да. «Синоптик» — это бытовая трагедия. Дело происходит в аптеке, куда приходят люди, у каждого из них своя история. Мне досталась роль алкоголика, который пришел похмелиться, а денег нет. И он просит фармацевта дать ему что-нибудь на спирту. Режиссер Елена Пашинцева говорила мне на съемочной площадке: «Доставай из себя всё!» Вот я и достал.

— Нет, я только с гримером Людмилой Егоровой конфликтовал. Я прозвал её Милка-глицерин.

— Она постоянно мазала мои волосы этой жуткой ваксой, чтобы они в кадре выглядели грязными и немытыми. Я же по фильму — алкоголик. А у меня спектакль вечером. Мне Гамлетом выходить! Но с кулаками на нее я не набрасывался. За мое терпение мне пообещали, что глицерина не будет. И каждый раз обманывали. Я пробовал свои пряди на вкус, они всегда оказывались сладкими.

— За всю свою жизнь я только два раза курил марихуану. В первый раз на меня не подействовало. А во второй накурился так, что было жутко плохо. По незнанию я зараз выкурил дозу, рассчитанную на четырех человек. На этом мои контакты с наркотиками закончились.

— Да, с последней женой мы живем уже десять лет. В Театре на Юго-Западе со мной работает моя вторая жена, у нас двое детей. В свое время я от них ушел. Дети уже достаточно взрослые. Старшей — двадцать один, а младшей — семнадцать лет. Для меня эта тема душещипательная. Я себя казню за то, что они растут без моего отцовского глаза, но сделать ничего не могу.

ДЛИННЫЕ РУКИ КОРОТКОГО МЕТРА

— А что актеры? Они всерьез воспринимают короткий метр? Или для них это так, мелочевка? Тот же Авилов, насколько я помню, не верил в вашего «Синоптика»…

— Ну, не знаю. Вроде бы всерьез. А что касается Вити, то у него просто была тогда критическая ситуация: год нигде не работал, тяжело болел.

— Да, причем из пожарной машины, дождями-то в ноябре не особенно разживешься. Витя играл у меня в «Синоптике» одну из центральных ролей — опустившегося писателя, бродяги и пьяницы. По сюжету на дворе должна стоять дождливая осень. А тут — минусовая температура. Ну, раскидали осенние листья, с октября припрятанные на Мосфильме, из тех, конечно, что не успели сопреть, выпустили Авилова бегать по саду Эрмитаж, а потом пригнали несколько пожарных машин и стали актера из брандспойта поливать. Между прочим, он был в плаще, а под плащом наглухо обернут полиэтиленом, даже ноги зачехлили пакетами, потому что в ботинках, разумеется, хлюпало. И благодаря такой вот упаковке он оказался единственным, кто после съемок не простудился. Так что к его скоропостижной смерти этот эпизод никакого отношения не имеет. Я не добивала артиста. Это все неправда.

«СИНОПТИК» ИЛИ ФИЛОСОФ?

СРАЗУ в трех номинациях («Лучший короткометражный фильм», «Лучшая операторская работа», «Лучший дизайн костюмов») победил российский короткометражный фильм режиссера Елены Пашинцевой «Синоптик» на престижном международном кинофестивале, прошедшем в американском городе Далонега (штат Джорджия).

«СИНОПТИК» стал первым проектом маленькой частной студии «Новый метеор», созданной в Москве год назад, — рассказывает Елена, недавняя выпускница высших режиссерских курсов, ученица Владимира Меньшова. — Можно сказать, что это была «репетиция оркестра». Чтобы «сыграть» творческую команду, мы задумали для начала снять короткометражку, что-то вроде предисловия, а может, послесловия к полнометражному фильму о судьбе известного писателя (к этим съемкам мы скоро приступаем). Но начался кастинг, пришли мои будущие актеры и… появилась совсем другая история. Чей-то взмах ресниц, чей-то сорванный голос, чья-то уверенность или неуверенность «соткали» новый сюжет и новых героев».

Философско-мистическая драма — так можно было бы определить жанр фильма. Хотя по задумке режиссера Елены Пашинцевой, еще и написавшей сценарий к этому фильму, здесь закручивается трагичная, но обыденная история из жизни современного мегаполиса: 9-летняя девочка влюбляется в мужа своей учительницы музыки. Того брак тяготит, и он избирает для своих откровений неокрепшую и восприимчивую детскую душу. В разговорах о погоде мужчина внушает ребенку, как мучительна для него жизнь с женой. Девочка решается мучительницу отравить и отправляется в аптеку. И вот там-то начинается настоящая метафизика.

Здесь над плотью царит дух и уже вершится совсем не материальная история, может быть, даже свой Судный день. И одним из главных героев становится спившийся писатель, изо дня в день таскающийся к своей бывшей жене с мольбами чем-нибудь у нее в аптеке похмелиться.

На роль писателя Елена Пашинцева пригласила гениального по своей внутренней энергетике Виктора Авилова (граф Монте-Кристо в «Узнике замка Иф», господин оформитель, Мордаунт в «Трех мушкетерах», доктор Кацель в «Петербургских тайнах»). «Мой герой — опустившийся тип, — рассказывает Виктор Авилов. — На первый взгляд. Когда-то, возможно, очень талантливый, он сжигает свою жизнь в водке и вине. Но не причиняет намеренного зла никому, кроме себя. И вот он, придя в очередной раз в аптеку за милостыней, бессознательно ощущает страшный замысел девочки, которая хочет убить человека, и берет на себя ее страшный грех, и умирает, принимает на себя ее злую энергию… Вообще, кино странное, этакий сюр, потому как настоящее его действие происходит не на экране. И каждый зритель волен понимать его как может».